---

 

Творение в пантеизме

 

Своим средневековым развитием пантеизм в Европе и на ближнем востоке обязан каббалистическому учению об эманациях[1], основные идеи которого заимствованы из неоплатонизма 3-4 вв. н.э. «В противоположность теистическим представлениям о божественном сотворении мира из “ничего”  пантеисты развивали концепции вечного вневременного “порождения” природы безличным богом»[i]. 

Идея о творении мира из самого божества также нашла отражение в теориях О.Асауляк:

«Первичная материя, только-только сотворенная Богом из самого Себя, уже является минусом по отношению к Божественному Лучу Любви»[ii].

Православие же, как религия теистическая, говорит о приведении всего сущего к бытию из не-бытия. Вот как излагает православную точку зрения преп.Иоанн Дамаскин:

«Он приводит из не сущего в бытие и творит все без изъятия, как невидимое, так и видимое, также и человека...»[iii].

В теизме творение – акт воли личностного Бога, в пантеизме – безличностный непроизвольный процесс. Кроме того, результатом этого пантеистического мировоззрения является обожествление материи самой по себе, отличие которой от духа видится лишь в «плотности»:

«Итак, откуда появился первичный хаос? <…> Творец – Безначальный, Первичный[2] и Вечный – Сам ограничивает Себя ради сотворения новой будущей Вселенной. Любое самоограничение вызывает боль. Это всегда жертва, ибо сотворить из чистого вездесущего Духа живое существо можно только через уплотнение духовной субстанции, которая и становится первоматерией – Матерью Мира»[iv] (О.В.Асауляк).

Эта концепция довольно близка каббалистической системе Исаака Лурии[3], но никак не Православию.  Лурия писал[4], что Творец ограничивает (отграничивает) внутри Себя пространство, в котором создает миры посредством Своих эманаций. Об этом же ограничении Творца говорит и О.Асауляк: «Не так ли Творец ограничивает Себя во имя будущего творения, облекая Дух во все более плотные слои материи?»[v].

Но в своих рассуждениях Ольга идет несколько в другом направлении, вводя новое понятие «первоматерии», как уплотненного божества[5]. В этом она более зависима от Рерихов и Блаватской, духовные учителя которых писали: «…мы верим только в материю как в идеальную природу и в материю в ее незримости, как видимый, вездесущий, всемогущий протеус, в ее непрерывном движении, которое есть ее жизнь, и которое Природа выявляет из себя, ибо она и есть Великое Все, вне которого ничто не может существовать»[vi].

Для Ольги Асауляк единственно возможным видится только творение путем уплотнения Духа. Это ставит под сомнение ее знакомство с православной и вообще библейской концепцией творения из ничего[6], идея которого встречается с первой строки книги Бытия: «В начале сотворил Бог небо и землю»[7]. Еврейское слово «сотворил» - ארבּ (bara) – подразумевает именно творение внешнее, никак не внутри и не из самого Творца, поскольку этимологически соотносится со словом רבּ (bar) – внешний, наружный (в отличие от השׂע (asa) – создавать из чего-то, делать).

Библейское творение – это акт воли, а не пантеистической необходимости:

«Ибо Он сказал, - и сделалось;

Он повелел, - и явилось»[8].

В отличие от оккультных взглядов Ольги Асауляк православное исповедание веры утверждает творение из ничего:

«Без всякого сомнения, Бог есть Творец всех видимых и невидимых тварей. Прежде всего Он произвел мыслию Своею из ничего все небесные Силы… и создал оный умный мир… После того сотворен Богом из ничего сей видимый и вещественный мир»[vii]. (Догматические послания восточных патриархов).

Таким образом, второе фундаментальное отличие вероучения О.Асауляк от Православия можно сформулировать так:

православное учение о творении мира из ничего не совместимо с пантеистической идеей о творении мира из (или внутри) божества.

Пантеизм О.Асауляк имеет закономерные следствия:

Во-первых, Божество представляется страстным[9] : «любое самоограничение вызывает боль». Следовательно, бог Асауляк изменяем, неабсолютный. Такое существо не может быть Богом.

Во-вторых, вводя понятие о некой «Матери Мира», «непознавшей себя первоматерии»[viii], которая по сути есть уплотненный дух, Ольга ставит между человеком (и миром вообще) и Богом посредствующее разумное звено. Это совершенно неправославная идея: «Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1Тим. 2, 5). Более того, эта «Матерь Мира», будучи разумной, и, являясь конкретным бытием божественной сущности, должна быть четвертой Ипостасью Троицы по определению[10] либо неким вечным началом со-существующим с Богом: «Душа человеческая бунтует в своих временных одеждах плоти, создавая хаос в чувствах, мыслях, делах, подобно не познавшей себя бунтующей материи будущей вселенной до ее первого оплодотворения энергией  Духа»[ix].

В-третьих, Божество, уплотнив себя, образует себе тело[11]. Мир – часть Бога. Бог представляется составным, сложным, неабсолютным:

«Один лишь Бог познал самого себя до конца, ибо весь он разумно-духовная сущность, состоящая из живых духовно-интеллектуальных мыслящих материй»[x].

«Органами, нервами, тканями Бога-Творца являются цивилизации, звездные системы, галактики на тонких планах бытия»[xi]. «Значит, существует прямая энергетическая связь всех составляющих человеческого организма с соответствующими составляющими Создателя. Вот почему, вы, дети, называете Бога Отцом, сами являясь его частью и отражением»[xii]. Т.е., по учению О.Асауляк Бог “состоит из ... материй”, пускай и духовно-интеллектуальных; Он имеет некий организм, и мы, люди, являемся Его частью. По учению же святых Отцов Церкви Бог не имеет никакого организма, ибо “Бог есть дух” (Ин.4, 24), Он есть простая сущность, не состоящая ни из каких частей, тем более, материй.

«И так, веруем в единого Бога, единое начало, безначального, ... простого, несложного, бестелесного, ... бесстрастного, постоянного, неизменяемого...»[xiii] (преп.Иоанн Дамаскин).

«Всякое естество крайне удалено и совершенно чуждо божественного естества»[xiv], а Его «пресущественная Сущность, которая абсолютно безыменна, неявляяема и непричащаема, яко превыше всякого имени и явления и причастия»[xv] (свт.Григорий Палама).

Учение о создании мира из божества утверждает единосущие мира и Бога, а творение в такой схеме – лишь результат создания новых качеств, либо их выявления, что делает Бога не творцом, а всего лишь ремесленником:

«Некоторые говорят, что творение от вечности сосуществует с Богом, но это невозможно, это есть учение эллинов, которые считают Бога творцом только качеств, но не сущностей. Мы же, признавая Бога всемогущим, говорим, что Он есть Творец не только качеств, но и сущностей, наделенных качествами»[xvi] (Преп.Максим Исповедник).

«Если не сам Он – виновник вещества, но, вообще, всякое существо творит из вещества готового, то явно, что Он бессилен, потому что ничего действительного не в состоянии произвести без вещества… можно ли уже творцем и создателем назвать того, кто возможность творить получил от другого, именно же, от вещества? Если допустить это предположение, то, по словам их, Бог будет только художник, а не творец бытия, если Он обрабатывает готовое вещество, а не сам – виновник и вещества. Вообще, не может быть назван Он творцем,  если не творит и того вещества, из которого произошло сотворенное»[xvii] (Свт.Афанасий Великий).

Идея об инволюционном раздроблении Духа переносит на Творца ответственность за последствия греха и зла в мире[12]. При «схождении Духа в материю»[13] Он разделяется, образуя бесчисленное количество монад[14] – духовных основ бытия разумных тварей. Во многих оккультных учениях человеческое существо представляет собой монадический элемент, облеченный совокупностью тел различной плотности. Таким образом, человек является частью, «искоркой» божества. И все мирозданье представляется театром, в котором и актер, и режиссер и зритель – Дух-Творец, устроивший все представление, чтобы разгадать свою собственную тайну: «Какова же цель спектакля? – Проявление каждой души – частицы Создателя – на сцене жизни ради осознания своего внутреннего “Я” – того, кто вернется к двери с табличкой “Главный режиссер”»[xviii]. Этому учению и созвучны слова, произнесенные якобы от имени Творца к О.Асауляк: «Не вы, а Я сам возвращаюсь к Себе вами… Я – садовник, и древо, и плод одновременно!.. Вы – это Я в физическом мире»[xix].

Еще в III-м веке Климент Александрийский опровергал подобные доктрины:

«Бог, вопреки мнению ересиархов, не имеет по Своей природе ничего сходного с нами – и это как в том случае, если бы Он творил вещи из ничего, так и в том, если бы создавал [вещи] из материи готовой и ранее существовавшей[15]. В первом случае ничто есть то же, что и отсутствие всякого бытия; а во втором – материя должна быть признана совершенно отличной от Бога, если только не считать человека частью Божества и существом Ему единосущным. Но человек, подобный богу, и человек, Ему единосущный – это две различные вещи. По правде сказать, я не понимаю, каким образом в богословии можно выссказывать хладнокровно такие воззрения, особенно если бросить взгляд на нашу жизнь и на бедствия, которыми она полна. Итак, будет кощунством утверждать, что Бог некоторыми частями Своего существа может грешить, будто Он разнимается на части и целое существо Его слагается из частей. Целое Божественного существа не может быть представлено составным, и никаких частей в Боге нет»[xx].

С первых веков своего существования Церковь в лице свв.отцов отвергала пантеистические учения о творении, которые в наше время пытаются возродить оккультисты:

«Творец и тварь – это не одно и то же»[xxi]. (преп.Максим Исповедник).

«Не следует, однако думать, что Дух Божий пребывает в каждом из нас как некая частица Божества»[xxii] (Климент Александрийский).

У Асауляк представлена неразрешимая антиномия: с одной стороны она исповедует  личного Бога, якобы в соответствии с православными догматами, с другой – вся доктрина ее пантеистически обусловлена. Оккультизм же розенкрейцерских кругов для себя «разрешает» это противоречие утверждением вторичности сознания Бога по отношению к безличному Абсолюту. Личность ставится на более низкий уровень, как некое проявление божества. Высшим же принципом выступает «АЗОТ мудрецов»[16], «точка над йод»  каббалистов[17] – все тот же пантеистический бог.

В каббалистической традиции и, особенно в ее герметическом варианте[18] - основе всего классического западного оккультизма, Троице отводится место лишь первых трех сефирот - эманаций непостижимого безличного Эн-Софа. Более поздние учения современного розенкрейцерства, школ Нью Эйдж (в частности, основательницы этого течения Алисы Бэйли) вообще уделяют Троице лишь место управителя (или создателя) Солнечной системы (в лучшем случае галактики) в длинной цепи космической иерархии.
В качестве основного тезиса герметического пантеизма приводится псевдо-библейский принцип герметизма “Все во всем”. Эта фраза встречается в Священном Писании, но смысл ее отнюдь не тот, что пытаются придать ей оккультисты. Во первых, в герметизме понятие “Все” абсолютно не тождественно библейскому. Герметисты[19] определяют “Все” как безличное Божественное начало, но ап.Павел пишет о Боге, что Он “Наполняющий все во всем” (Еф. 1,23), т.е. не тождествен “всему”, а наполняет, проникает “все во всем”[20].

«Невыразимое пространство, которое называется «все» (το παν) и есть совершенно бесконечная бездна, отовсюду с разных сторон равно целостная, и это «все» наполнено божественным Божеством»[xxiii] (преп. Симеон НБ).

Дух Божий наполняет, проницает это «все», не сливаясь и не отождествляясь с ним: «Ибо Дух все проницает»[21].

«Божественная природа чрез все проникает, не смешиваясь [с этим], а чрез нее самое – ничто»[xxiv] (преп.Иоанн Дамаскин).

Но по естеству Бог и “все” т.е. мир, а значит и люди - различны, т.к. «Бог сотворил мир и все что в нем»[22], Он «отделенный по естеству от всех тварей и все нося в Себе, вне всего пребывает»[xxv] (преп.Симеон НБ).

«Он (Бог) вне пространства, не подлежит ограничениям времени, не объемлется свойствами вещей. Ни единой частицей Своего существа не содержится Он ни в чем вещественном, не охватывает его ни через ограничение самого вещества, ни через деление Самого Себя. “Какой дом вы созиждете Мне,” – говорит Господь. Но и в образе вселенной Он не храм построил Себе, потому что Он безграничен»[xxvi]. (Климент Александрийский).

Если же св. ап. Павел и говорит в отношении к людям, что “все и во всем Христос”, то он при этом никак не имеет в виду, что частицы Христа, “божественные монады”, находятся в каждом человеке, как зерно эволюционного процесса человеческого естества. Павел говорит о росте тела Христова, о воцерковлении человека, замечая, что “Христос жизнь ваша” (Кол. 3,11), и следует “облечься в нового человека, облечься: как избранные Божии, ... в милосердие, благость, ... более же всего в любовь” (Кол. 3, 12-14). Облечься в нового человека, “где нет ни Эллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос” (Кол. 3,11), т.е. стать Церковью. Сравним это место с другим из послания ап. Павла к Галатам: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3, 28).

“Все и во всем Христос” послания к колосянам тождественно с выражением “все вы одно во Христе Иисусе” из послания к галатам. И еще: «Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Эллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом» (1 Кор. 12, 13).

Ко всему вышесказанному следует добавить, что в писаниях свв.отцов можно найти выражения о том, что Бог есть во всех (или во всем)[23].  Но смысл подобных слов вовсе не имеет пантеистического оттенка, и понимать его следует в контексте сказанного преп.Иоанном Дамаскиным:

«Все далеко от Бога не по месту, но по природе... Бог есть во всем, потому что то, что существует, зависит от Сущего; и не может существовать что-либо, если оно не имеет своего бытия в Сущем»[xxvii], «Еще же должно присоединить и то, что божественная природа чрез все проникает, не смешиваясь (с этим), а чрез нее самое – ничто»[xxviii] (Св. Иоанн Дамаскин).

Не новой в области оккультизма является и идея Асауляк о сознательности различных элементов мироздания[24]: «…любая разумная система от клетки до Вселенной имеет структуру энергетического кристалла»[xxix]; новое же слово[25] – определение Бога, как микрочастицы, гена Вселенной. Сознателен ли этот ген? Вероятно,  нет, так как его сознание было бы самым ограниченным в эволюционной цепи: «”ген”[26] – клетка – человек – Вселенная». Но Ольга определяет сознание Бога  рангом выше нежели человеческое (как и человек выше клетки):

 

схема[xxx] энергообмена четырех ступеней разумной материи[27]:         1- клеточное сознание. 2- человеческое сознание, 3- разум Логоса, 4- разум Отца-Создателя.

/на христологических следствиях этой модели мы остановимся далее /.

 

При этом, если учесть, что «наши клетки постепенно становятся сознательными»[xxxi], необходимо признать, что сознания того «перво-гена» еще не существует, а разум Бога – следствие эволюции Духа (гена). И тут же происходит конфликт с другой идеей Асауляк о смене «рангов» разумных существ: «И взойдет Сын в меру совершенства Отца, и человек – в совершенство Сына». В этой цитате она изначально Бога считает сознательным, следовательно, неминуемо рушится иерархическая схема конгрегационного сознания «ген-атом-клетка-человек»…

Если же говорить о православной догматике, то следует акцентировать внимание на том, что, по учению отцов, разумом обладают только два вида тварных существ – ангелы и люди. В разумности заключается тайна свободы воли личности, тайна образа Божия. Писание говорит: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его» (Быт. 1, 27). Именно в разумности и видели отцы образ Божий:

«ибо выражение по образу обозначает разумное и одаренное свободною волею; выражение же: по подобию обозначает подобие через добродетель, насколько это возможно [для человека]»[xxxii]  (преп.Иоанн Дамаскин).

 

Приписывая разумное начало частицам, атомам и клеткам, О.Асауляк не только противоречит учению отцов Церкви, но и здравому смыслу, эмпирической действительности.